"И стоя в 2 часа ночи на перекрестке шести дорог при полной луне она поклялась никогда больше не пить пуэр на ночь."С кофе я сплю. Вот такая вот физиологическая реакция. Я очень люблю его вкус, очень люблю заваривать, и если я выспался - все будет хорошо. А вот если я сонный и квелый, кофе только усугубит ситуацию, я окончательно начну клевать носом.
Поэтому рассказам о том, как кофе бодрит, я всегда только завидовал.
Другое дело - чай. Особенно пуэр. Но обо всем по порядку.
Я зашел в магазинчик за кофе. Я люблю зерновой, средней обжарки, отдавая предпочтение робустре или смеси с большим ее количеством. Я - эстет. Хотя друзья говорят, что – мажор. Для меня приготовление кофе - это ритуал. Насыпать зерна в кофемолку, перемолоть вручную, наслаждаясь ароматом, засыпать в привезенную из Вьетнама вьетнамку, заварить, добавить сахара и молока - строго определенное количество... В общем, стоит ли удивляться, что я хожу только в определенный магазин за определенным сортом кофе?
В тот день в очереди впереди меня стоял гопник. Типичный такой гопник в костюме "Adidas", пошитом в Искитиме, шерстяной кепочке, которую он, конечно же, не снимал в помещении, с металлической цепочкой в руках.
- Мне пуэра, на, пожалуйста, на, - сказал он девушке за стойкой, - только знаете... Можно послабее, блин? Полегче, в натуре, на... А не как в прошлый раз, на. Что-нибудь, чтоб не так сильно штырило, на.
Девушка улыбнулась. Видимо гопника она знала в лицо, и даже помнила, что она продала ему в прошлый раз.
- Возьмите вот этот. Шен-пуэр, три года выдержки, он
Хотите узнать больше?послабее будет.
- Ок, на. Возьму, на.
Гопник рассчитался и ушел. Я задумался.
- А можно мне - то же самое, что вы продали этому джентльмену в прошлый раз?
- Вы в первый раз пробуете пуэр?
- Да. Но очень уж мне понравилась реакция этого молодого человека. Хочется узнать, что же это за чай такой... На!
- Тогда вот, смотрите, пятилетний шен-пуэр, прямиком из Китая. Заваривать умеете?
- Конечно нет.
Я выслушал подробную лекцию о заваривании пуэра, приобрел симпатичный гайвань и даже три изящные глиняные пиалы для атмосферного чаепития, и довольный поехал домой, привычно огребать от жены за потраченные фиг знает на что деньги.
Выслушав упреки жены в излишнем транжирстве, я сел заваривать свой первый пуэр. Заинтригованная моим рассказом жена подсела рядом, держа в руках пиалу.
На часах было 16-00.
Заварили. Выпили. Мне - понравилось, Свете - не очень. Заварили повторно, стараясь сделать чай менее крепким. Мне - понравилось чуть меньше, Свете - чуть больше.
Заварили еще. Света сказала что напилась. Я - продолжил пить.
Потом еще. И еще. И еще. Шесть циклов заваривания пуэр выдержал легко, каждый раз открывая новые оттенки вкуса и продолжая ими удивлять и радовать. Я - проникся, Света - не очень.
- Ну чай и чай. А когда подействовать-то должно? - этот вопрос Света задала с лицом подростка. Впервые затягивающегося косяком.
- Не знаю, - пожал плечами я, - может гопник этот с пивом мешал, или со спиртом. Может он его курил вообще! Чай и чай. Вкусный. Буду покупать.
Мне хотелось что-то делать, и я сделал уборку. Вымыл и пропылесосил всю квартиру. Желание что-то делать не пропало, и я приготовил поесть. В мозгу роились мысли, хаотично мотаясь по черепу. Хотелось петь и танцевать, хотелось творить и созидать. Я сел писать, и строчки ложились на бумагу неимоверно быстро и очень ровно, практически без правки и без раздумий над формулировками. Сюжет выстраивался в голове сам, и мне оставалось лишь записывать происходящее.
Часы показывали 21 час, когда Свету накрыло. Она побледнела, потом позеленела, померила давление, показавшее заоблачные цифры, напилась понижающих давление таблеток и слегла, проклиная меня, и моя странный чай. Я время от времени менял холодное полотенце на лбу супруги и на ее вопросы как чувствую себя я, отвечал, что вполне нормально, ничего необычного не замечаю. Чай как чай.
Вот только желание что-то делать не пропадало. Я продолжал писать, за вечер сделав около авторского листа, хотя обычно выдаю максимум четверть. Заодно где-то в промежутках между творческой работой, вымыл окно...
Часы показали 22 часа. На утро надо было на работу, но я решил, что могу позволить себе пописать еще часок. Высплюсь, ничего страшного...
В 23 часа я, не чувствуя сна ни в одном глазу, решил, что все-таки пора ложиться, ибо надо блюсти режим, а то завтра я не проснусь, а восстану. Почистил зубы, продолжая прокручивать в голове сюжет рассказа, лег в постель, и обнаружил, что столкнулся с довольно серьезной проблемой: я не мог закрыть глаза. Я их закрывал, а они со щелчком открывались обратно. Раз за разом.
Где-то в этот момент я начал понимать, что чай - все-таки не просто чай.
Рядом с полуобморочном состоянии лежала Света, давление у которой не сбивалось ничем. А я - лежал, пялился в потолок и вертел в голове уравнение замедления времени Эйнштейна, подставляя в него различные варианты скорости и думая о сжатии пространственно-временного континуума у поверхности коллапсара. Затем мой мозг зачем-то вытащил из глубин памяти формулу разложения перманганата калия при нагревании и схему подрыва подрыва атомной бомбы. Размышления о том, можно ли использовать перманганат калия для детонации ядерного заряда не привели ни к чему, и я снова вернулся к сюжету своего рассказа, продолжая мысленно его записывать.
В полночь я решил, что с меня хватит, и хряпнул настойки валерьянки. Обычно двух чайных ложек мне хватало, чтобы уснуть крепким здоровым сном, но... В общем, полное но.
В час ночи я сумел наконец-то закрыть глаза. Веки все-таки устали и опустились. Я даже погрузился в некое подобие дремы, но это ничего не меняло, мозг продолжал работать. Я безумно хотел спать, но не мог! Закончив писать в голове рассказ я принялся переводить его на английский. Ситуация осложнялась тем, что я практически не знаю английского, но это мне не мешало.
Где-то часа в три я наконец-то смог уснуть, предварительно перебрав в памяти все неправильные глаголы из школьного курса английского, которые в обычном, не расширенном состоянии, я даже под пытками не вспомню.
Утром мы со Светой оба напоминали зомби. Ее всю ночь тошнило, и она поклялась больше никогда не пить пуэр. А я просто чудовищно не выспался, и я поклялся никогда не пить пуэр во второй половине дня.
Но вот утром - другое дело.
С тех пор прошлое года три, и Света очень полюбила пуэры. Нет, она их все также не пьет, она просто очень любит, когда их пью я, особенно хорошие, выдержанные шен-пуэры. Просто приняв на грудь несколько чашек этого чудесного напитка с утра, я начинаю неудержимо готовить, мыть, пылесосить и стирать. Или писать. Вот уже три года, как пуэр является моим любимым способом выхода из творческого кризиса. Главное - не пить его на ночь. НИКОГДА!