В те годы, когда доллар еще не перевалил за тридцатку, а я не дорос еще и до двадцати, когда проезд в автобусе стоил 4 рубля, а моя стипендия составляла 220 рублей, когда небо было голубе, голубых – меньше, а в далекой-далекой Галактике еще не началась война клонов, влюбился я в девушку…
Была она высокой, стройной, и очень умной, о чем периодически мне напоминала. Однажды, устав от подколов о том, что я учусь всего лишь в НИИГАиКе, а она – в ФМШ, а значит однозначно поступит в НГУ, я потребовал сатисфакции, и мы скачали тест Айзенка.
Не тот, которых сейчас полно в Интернете. Который проходишь, а в финале тебе говорят: "Для получения результатов – оплатите 100 рублей". Это слишком простой тест. Если оплатил – твой IQ определенно ниже 80. Мы с Леной скачали настоящий тест на IQ, и я, один из лучших студентов потока, гордо продемонстрировал ей свои 137 баллов. Я гордился этой цифрой до тех пор, пока тест на прошла Лена, и не ткнула меня носом в монитор, на котором красовалось число 155.
Лена напоминала мне Шерлока Холмса, который по химическому составу грязи мог определить, на какой из улиц Лондона ее подцепил себе на подошву преступник, но понятия не имел о том, что Земля вертится.
Лена в уме могла найти площадь Ленина. Не в смысле на карте, а в смысле взяв тройной интеграл по поверхности. Но от меня впервые услышала слово Хотите узнать больше?"Катюша" не в контексте перечисления женских имен, а в контексте разговора о Сталинградской битве и первых советских системах залпового огня.
Лена пьянела от кваса, Лена не знала, что если набросать на тлеющие угли хвороста, и подуть – возгорится пламя. Когда я однажды на пикнике сделал это, она восторженно хлопала в ладоши, ибо происходящее было для нее сродни магии Гэндальфа.
Кто такой Гэндальф она тоже не знала, и сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что расстаться нам следовало уже после ее фразы: "Властелин Колец"? Слышала. Сказка какая-то… Нафига вообще такое писать, а тем более снимать?"
Я не хочу сказать, что люди, не читавшие "Властелина колец" – плохие. Моя супруга вот до сих пор не читала Сильмарилльон. Потому что она не может продраться сквозь имена семи детей Феанора, у каждого из которых есть еще и прозвище. Я хочу сказать лишь, что если вы не знаете, где протекает Великий Андуин, в какой вулкан Фродо бросил Кольцо, и как на самом деле звали Голума – вряд ли мы с вами однажды сядем лепить пельмени на моей кухне.
Как же велик и могуч русский язык. Вот идешь ты В спальню, а потом – НА кухню. Впрочем и В кухню тоже можно войти, но почему-то делаем мы это гораздо реже.
Пардон, отвлекся…
Я понял, что с Леной нам стоит расстаться после того, как мы вместе встретили Новый год.
Сидим мы, значится, на диване, ждем того момента, когда пора будет открывать шампанское (от которого Лена опьянеет гораздо сильнее, чем от кваса), и ведем неспешную беседу о будущем. Типичную для двух влюбленных.
Говорим о жизни, о планах, о мечтах. Лена воодушевленно мечтает о том, что вот сейчас она закончит ФМШ, потом – НГУ, и уедет наконец-то в Америку, строить карьеру. Я любуюсь ее стройным станом, думаю о том, как закончу НИИГАиК, и пойду работать инженером на Приборостроительный завод…
На завод. Вот ведь интересно, входишь В заводские ворота, и ты НА заводе. А вот если не входить В ворота, и махнуть через забор? Ну, если тебя оттуда не снимут метким выстрелом снайперы… Не снимут, конечно, там из охраны тогда была тетя Зина – контроллер. Впрочем, тетя Зина могла кого угодно снять с забора метким броском кирзового сапога… Так вот, когда ты сидишь НА заборе, ты уже НА заводе, или еще нет?
Казалось бы, это "НА" роднит кухню с заводом (все-таки и там и там – производство), но в то же время между ними – пропасть. Потому что В кухню все-таки войти можно, а В завод – нельзя.
Пардон, опять отвлекся…
Ну так вот, слушаю я этот монолог своей девушки, и вдруг до меня доходит, что она реально собирается спустя пять-шесть лет уехать в США. А мне там не рады, да и не хочется, если честно. Ну, там, пройтись по Аллее Звезд в Лос-нджелесе, увидеть небоскребы Нью-Йорка – это хочется. Но потом – домой. И осознав, что ее мечты как-то вот совсем не коррелируются с моими, спрашиваю ее:
- Лена, а Лена? Вот ты собираешься в США. А как же я?
- А что ты?
- Ну как что? А я?
- А тебя я люблю.
И никакого противоречия для нее не существует. А для меня – существует, и еще как.
Два месяца спустя мы разругаемся в пух и прах после очередного ее замечания о том, как убог мой ВУЗ, и как крут НГУ. Что, мол, в НИИГАиКе одни дебилы учатся. Ну и я заодно…
На этой позитивной ноте мы расстались, чтобы спустя несколько лет снова начаться общаться, но уже просто как добрые знакомые, не более того. А еще лет пять спустя Лена эмигрировала, правда не в США, а во Францию, где на момент нашего последнего с ней разговора занимала должность ведущего специалиста по информационной безопасности в одном из Парижских банков, и вышла замуж за преподавателя йоги, старшая дочь которого была на пару лет младше самой Лены.
Но это все не важно. Важно, что мы оба – счастливы. Каждый на своем месте. Но это все было потом… И даже тот Новый год – был потом. Рассказать я вам хочу совсем о другом. Об одной ночи, проведенной с Леной… Ночи, которую мне никогда не забыть.
Вводная информация: 2001 год, мобильники все еще только у "новых русских". Пейджеры начинают появляться у простых бизнесменов. У меня так даже еще стационарного телефона не было. Он появится только через два года.
Мы с Леной где-то гуляли. Много гуляли, как и подобает молодым влюбленным. Загулялись в хлам, и я предложил: "Лена, а оставайся у меня?" Это было еще на заре наших отношений, жили мы оба с родителями, она вообще была еще школьницей (ученицей выпускного класса ФМШ с IQ 155, напоминаю), так что ни о каком интиме речи не шло. Хоть у меня и бурлили гормоны, но я прекрасно знакл, что "За совращение несовращеннолетних!" – это не тост.
Просто предложил остаться у меня. Посмотреть кино, пообниматься и лечь спать. В разных комнатах.
Лена подумала и согласилась. Мы дошли до телефона-автомата, она позвонила домой, и испросила дозволения отца остаться у своего парня ночевать.
Теперь – о Лениных родителях. Яйца в этой семье были у мамы. Крепкие, стальные яйца. Папа был программистом, а мама… Честно признаюсь, забыл, кем. Но поведением она напоминала сурового завуча советской закалки.
Ленина мама терпеть меня не могла. Во-первых, я был ебалаем, во-вторых – я был неподходящей партией для ее умной дочери. Студент какого-то НИИГАиКа! Ха! Меньше, чем на студента НГУ она была не согласна. В-третьих, я отвлекал ее дочь от учебы. Вместо того, чтобы в уме определять площадь Ленина, она шарахалась где-то со мной, то на пляже, то на необитаемом острове, то в кино… Ну а в-четвертых, я просто был мужчиной, который положил глаз на ее дочь! Уже одного последнего пункта было достаточно для ненависти, согласны?
Когда я позвал Лену в лес по грибы, мама советовала ей взять с собой нож. Не для того, чтобы срезать грибы, вестимо, а для того, чтобы зарезать меня, если я поведу себя не как джентльмен. В мамином понимании единственная причина, по которой парень может позвать девушку в лес – это чтобы изнасиловать и убить. Или убить и изнасиловать, в зависимости от моих предпочтений.
Когда Лена сказала, что брать с собой тесак – это слишком палевно, мама предложила заточить кончик зонта-трости.
С тех пор, когда я вижу на деревьях вырезанные ножом надписи "Вася + Оля = любовь" я думаю о том, что кто-то из двух влюбленных послушал свою маму, и взял с собой на свидание нож.
Второй пункт ("О недостойности этого ебалая моей прекрасной дочери") дополнялся тем, что я был невоспитанным быдлом. Просто однажды, у Лены в гостях, я пошел в туалет, повернул за собой защелку, и… Из паза защелки вылетел катапультированный мной таракан. По-моему это вполне естественная реакция для любого человека в такой ситуации: поржать над происшедшим, в красках описав удивление таракана, сидевшего в пазу, которого вдруг вышибли оттуда точным ударом защелки!
Ленина мама потом говорила ей, что я плохо воспитан, ибо я должен был тактично таракана проигнорировать, а не делать из этого событие.
Согласен, я – не чопорный английский лорд. Я простой сибирский парень. Я не пытался таким образом намекнуть хозяевам дома, что они – свиньи, и расплодили тут этих мерзких насекомых. Я прекрасно знал, как трудно вывести этих тварей, живее в типичной советской панельке, с типичными соседями-алкашами.
Тараканов надо травить вместе с соседями, а алкаши, сколько им дуста в водку не добавляй, не травятся! У них желудки из железа.
В общем, согласен я был только с одним пунктом: что я – ебалай. Был им и остаюсь.
Мамы дома не было. Папа дал добро… Ну, или просто буркнул что-то в трубку неодобрительное, но слабо убедительное.
Лена осталась у меня…
Еще немного о Лене и ее родителях. О том, что Лена носит очки, я узнал только на третьем свидании, когда повернулся к своей спутнице в кинотеатре, чтобы полюбоваться ее профилем. Поймав мой взгляд, она засмущалась, как ее мама при слове "таракан", и быстро спрятала очки в сумку. После сеанса у нас был долгий и обстоятельный разговор о том, что очки ей очень идут, и довольно глупо стесняться того, что у тебя плохое зрение. Особенно – встречаясь с очкариком.
- Кстати, какое у тебя зрение?
- Минус семь!
Будь я английским лордом с моноклем вправом глазу, я был бы иллюстрацией к слову "пердимонокль". Слово смешное, да, но оно совсем не о метеоризме. Оно означает сильное удивление, когда глаза распахиваются так сильно, что монокль выпадает.
Будучи простым сибирским мужиком вместо "перидимонокль" я выражаю удивление фразой "У меня выпал глаз", или простым и лаконичным: "Обосраться!"
Я очки надел, когда мое зрение достигло значения -5 диоптрий. Потому что без очков я перестал видеть на небе не звезды, но даже и луну. У Лены было -7, и она ходила без очков, ибо стеснялась… Обосраться!
Ее отвратительное зрение объяснялось просто: наследственность. У мамы зрение было где-то за минус десятку. Она носила очки-аквариумы, и практически ничего не видела в сумерках. У папы – тоже что-то около -7…
У Лены с сумеречным зрением тоже были проблемы, и когда наступал вечер, я брал ее под руку, предупреждая о препятствиях на ее пути.
- Яма! Лужа! Поребрик! Я же сказал: "поребрик"! Вставай! Снова поребрик. Ступенька. Ступенька. Ступенька.
- Да блин, так и скажи, что лестница!
Тем вечером мы вполне цивильно посмотрели кино, поужинали, и отправились спать. Каждый – в свою комнату.
А около 11 часов вечера раздался тревожный и отчаянный звонок в дверь.
Логически предположив, что это опять сосед Вовка (см. мою историю про пустоту в душе соседа-алкаша), открывать дверь пошла моя мама, чтобы обматерить этого идиота так, чтоб он и думать забыл, как звонить по ночам в дверь порядочных людей, но…
Да, так состоялось знакомство родителей. На пороге обнаружилась Ленина мама, сверкающая очами за толстыми стеклами очков. Где-то за ее спиной прятался папа. Это было сложно, учитывая, что мама была ростом от силы метр шестьдесят, а папа – все метр восемьдесят. Но все решает не рост, все решает химический состав стали яиц.
На повышенных тонах Ленина мама обвинила мою в попустительстве творящегося в ее доме разврата, в соучастии преступлению (тому самому, что звучит как тост), и потребовала НЕМЕДЛЕННО вернуть ей дочь, вытащив ее из кровати этого озабоченного ебалая.
Она не учла одного факта: яйца моей мамы, вырастившей сына в одиночку, в голодные и страшные 90-е, были из стали У11А. Моя мама полжизни проработала на заводе, и двухметровые токари, способные руками гнуть стальные болванки, входили к ней в кабинет с робким стуком. Сам директор завода боялся Татьяны Васильевны, потому что понимал: ели она на него разозлится – даже с обширным инфарктом он получит не больничный, а направление на клизму, причем санитарке мама сдаст его со словами: "Вазелин еще надо заслужить!"
И вообще, моя мама шла встречать Вовку-алкаша, так что она уже настроилась. На кончиках ее пальцев уже дрожали боевые заклинания, достойные самого Мерлина. В правой руке она крепко сжимала трость, которой намеревалась огреть Вовку по спине, а на языке дрожали, готовые сорваться, отборные русские заклинания, которых не знал даже Вовка, и уж тем более не знала интеллигентная Ленина мама, красневшая от слова "обосраться".
Метнув для острастки пару русских заклинаний, моя мама объяснила собеседнице, что она ни в коем разе не попустительствует разврату, и поэтому дети спят не просто в разных кроватях, а в разных комнатах. А если ее сын-ебалай ночь втихушку попробует устроить разврат – он первым получит по спине вот этой самой палкой, потому что бабушкой она становиться еще не готова.
На шум вышла Лена, цивильно одетая в ночнушку. Ее мама потребовала немедленно собираться домой. Из соседней комнаты вышел я, немного охладив пыл Лениной мамы.
Лена была спешно одета и изъята, а на протяжении тех нескольких минут, что она одевалась, огребал ее папа, виновный в том, что не предпринял необходимых мер к охране чести дочери. Поняв, что с моей мамой связываться себе дороже, Всю ярость моя потенциальная теща обрушила на своего нерадивого мужа, который в это время отчаянно пытался раствориться в воздухе, или провалиться сквозь бетонные перекрытия на 11-ый этаж.
Лена оделась, прошептала что-то извинительное, и скрылась за дверью вместе с мамой, не соизволившей даже попрощаться, но зато метнувшей на меня напоследок такой взгляд, от которого ее нечастный таракан испепелился бы на месте.
Закрыв за ними дверь, я вдруг осознал весь ужас происшедшего. Ленины родители, со зрением, близком к его отсутствию, ОЧЕНЬ поздним вечером сумели добраться на общественном транспорте до моих "Снегирей", куда и днем-то добраться сложновато и небезопасно. А теперь они уже втроем, не видя практически ничего, будут пытаться каким-то образом добраться до дома…
Первой моей мыслью было: "Все, нет у меня больше девушки!" Они все трое или провалялся в канализационный люк, или навернутся с лестницы, или канут в недрах моего наркоманского микрорайона, и тела их найдут лет через 10, при очередном ремонте теплотрассы.
Вторая мысль была обнадеживающей. Я вспомнил, как пылали глаза Лениной мамы. Пожалуй, она без проблем будет подсвечивать ими дорогу, и ни один гопник или наркоман не рискнет связываться с женщиной со взглядом Шрайка.
И да, добрались они целыми и невредимыми. Пострадала только Ленина психика, да папина гордость, растоптанная и уничтоженная окончательно.
Мы встречались еще полгода, и все это время, если я заезжал за Леной, ее мама ни разу не выходила из своей комнаты. Я не заслужил даже простого "Здравствуй!" Гордость не позволяла.
Ну и как я уже говорил, именно гордость положила конец нашим отношениям. Гордость за мою Альма-матер, о которой позволено отзываться плохо лишь тем, кто получил путевку в жизнь именно в ее стенах.
Я – простой русский парень. Из тех, что может всю ночь пить с иностранцем, рассказывая ему, что Россия – страна идиотов, а утром – дать ему в морду, когда он согласится.
Женщина со взглядом Шрайка!
В те годы, когда доллар еще не перевалил за тридцатку, а я не дорос еще и до двадцати, когда проезд в автобусе стоил 4 рубля, а моя стипендия составляла 220 рублей, когда небо было голубе, голубых – меньше, а в далекой-далекой Галактике еще не началась война клонов, влюбился я в девушку…
Была она высокой, стройной, и очень умной, о чем периодически мне напоминала. Однажды, устав от подколов о том, что я учусь всего лишь в НИИГАиКе, а она – в ФМШ, а значит однозначно поступит в НГУ, я потребовал сатисфакции, и мы скачали тест Айзенка.
Не тот, которых сейчас полно в Интернете. Который проходишь, а в финале тебе говорят: "Для получения результатов – оплатите 100 рублей". Это слишком простой тест. Если оплатил – твой IQ определенно ниже 80. Мы с Леной скачали настоящий тест на IQ, и я, один из лучших студентов потока, гордо продемонстрировал ей свои 137 баллов. Я гордился этой цифрой до тех пор, пока тест на прошла Лена, и не ткнула меня носом в монитор, на котором красовалось число 155.
Лена напоминала мне Шерлока Холмса, который по химическому составу грязи мог определить, на какой из улиц Лондона ее подцепил себе на подошву преступник, но понятия не имел о том, что Земля вертится.
Лена в уме могла найти площадь Ленина. Не в смысле на карте, а в смысле взяв тройной интеграл по поверхности. Но от меня впервые услышала слово Хотите узнать больше?
Была она высокой, стройной, и очень умной, о чем периодически мне напоминала. Однажды, устав от подколов о том, что я учусь всего лишь в НИИГАиКе, а она – в ФМШ, а значит однозначно поступит в НГУ, я потребовал сатисфакции, и мы скачали тест Айзенка.
Не тот, которых сейчас полно в Интернете. Который проходишь, а в финале тебе говорят: "Для получения результатов – оплатите 100 рублей". Это слишком простой тест. Если оплатил – твой IQ определенно ниже 80. Мы с Леной скачали настоящий тест на IQ, и я, один из лучших студентов потока, гордо продемонстрировал ей свои 137 баллов. Я гордился этой цифрой до тех пор, пока тест на прошла Лена, и не ткнула меня носом в монитор, на котором красовалось число 155.
Лена напоминала мне Шерлока Холмса, который по химическому составу грязи мог определить, на какой из улиц Лондона ее подцепил себе на подошву преступник, но понятия не имел о том, что Земля вертится.
Лена в уме могла найти площадь Ленина. Не в смысле на карте, а в смысле взяв тройной интеграл по поверхности. Но от меня впервые услышала слово Хотите узнать больше?