История коротка, но прекрасна…
Дело было в 2003 году, зимой, кажется в декабре. Декабрь в тот год выдался холодным до одури, -30 было нормой, о наших морозах уже даже федеральные каналы говорить устали. Ну дубак в Новосибирске и дубак. Ничего нового.
Шесть утра. Первомайка. Район "100 домов". Вообще под Первомайкой обычно понимают ту часть Первомайского района, что вдоль железной дороги, близ станции Первомайская. Тогда, в начале нулевых, там еще продолжались 90-е. Говорят, однажды за ночь один Айфон там сменил шестерых владельцев, причем троих еще и пережил… По другую сторону железной дороги стоял густой лес, в котором пряталась исправительная колония, ну а на окраине этого леса – стояли "100 домов". Сколько их на самом деле – никто не считал, но название прижилось. Изначально это был поселок машинистов. Ну а потом, уже на излете Советских лет, километрах в трех от частного сектора построили КСМ – комбинат строительных материалов, и при нем, как это было принято при Брежневе, построили одноименный жилмассив, название которого его жители расшифровывали как Копай Себе Могилу.
Соответственно по одну сторону железной дороги жили Первомайцы, а по другую – Копайцы, которые время от времени встречались где-то между районами, стенка на стенку, как это было принято начиная с конца 80-х.
Ну а промеж Копайцев и Первомайцев и находились богом забытые 100 домов. Инфраструктуры – никакой. Пара убогих киосков на весь массив. Еду нужно было привозить из центра, по дороге с работы, или ездить на Первомайский или Копайский рынок. С транспортом – тоже туго. В сторону центра ходит только один маршрут, 68-ой, редкий, как мамонт в пустыне Сахара. В 90-е, когда весь город переживал бум коммерческих автобусов, Первомайки он почему-то не коснулся – то ли невыгодным оказалось это направление, то ли что еще... Маршрутки – были, но ходили они с КСМа, и были уже битком, так что в 100 домах уже просто не останавливались.
Так что выбраться оттуда можно было либо на
Хотите узгнать больше?68-м, которого иногда ждать приходилось по часу, а то и больше, либо – предварительно отмахав пару километров до настоящей Первомайки, где уже и автобусы ходили более-менее сносно, и можно было уехать на электричке в центр. Правда местные никогда не говорили "В центр". Они говорили "В город". Что как бы намекало на географическую удаленность наших краев.
Вот в 100 домах мы и жили. В единственной шестиэтажке, которую кому-то пришло в голову воткнуть среди частных домов, на окраине леса.
Место было тихое и уютное. В 100 домах даже гопники не водились. Причин на то было две… Первая – гопникам некогда было ходить по подворотням, карауля свою жертву (собственно, какие подворотни в частном секторе), они пахали на огородах. А вторая – среди неказистых частных домиков стояли весьма такие КАЗИСТЫЕ дома. В которых обитали люди, некогда хорошо зарекомендовавшие себя в Первомайской ОПГ, а потом – остепенившиеся и ушедшие в бизнес или политику. Такие люди не терпели шумных компаний у себя под окнами… Поэтому в 100 домах было тихо, спокойно и хорошо.
Но боже ж мой, какая это была ЖОПА!!!
И вот, декабрь 2003 года. Нам со Светой надобно в институт, к первой паре. К 8-30. На автобус надежды мало, можно простоять час на остановке, отморозить себе все, от рук до задницы, а автобуса так и не дождаться, потому что утром он тупо не завелся. Потому в трескучий мороз, где-то между -30 и -40, мы, надевшие на себя все теплое, что было в доме, топаем пешком до станции "Инская".
2 с лишним километра по адской холодрыге. Самое веселое – это пройти через переходной мост над сортировочной станцией. 300-метровый марш-бросок по мосту, открытому всем ветрам. На опущенных ушах шапки-ушанки намерз иней, на шарфе, натянутом по самые глаза, образуются крошечные сосульки, а мы, будто два героя Буссенара, топаем через этот ледяной ад, навстречу граниту науки, который нам предстоит сегодня грызть!
В 7-10 с "Инской" стартанет электричка. В 6-30 надо выйти из дома. Зима, темень непроглядная, рассвет догонит нас уже в институте. И дубак… Лучше всего погоду описывает фраза из "Смока Белью" Джека Лондона: "Здесь воздух холоднее, чем были крюки в аду, до того, как черти развели там огонь!"
Замерзшие, мы добираемся до "Инской". Стряхиваем с себя иней и сосульки, чуть-чуть отогреваемся, покупаем билеты до "Речного вокзала". За три минуты до прибытия электрички – снова выходим на мороз.
Ледяной воздух клубится туманом. К станции медленно подползает электропоезд. Кажется, что даже он едет медленно потому, что замерзшие колеса не хотят вращаться. Электричка практически пуста, поэтому немногочисленные пассажиры занимают места над обогревателями, радостно запихивая отмороженные ноги под потоки теплого воздуха.
Электричка останавливается и открывает свои двери, исторгая из себя облака пара... В электричке тепло, она манит замерзших на перроне нас, но… Но мы не торопимся залезать внутрь. Мы стоим, со смесью удивления и восторга наблюдая, как в вагон забираются два пассажира. Точнее – один заталкивает другого.
Собственно, все, что вы прочитали ранее – не более, чем преамбула. Амбула укладывается в одно короткое и емкое предложение. Скоро мы доберемся до него, потерпите еще немного.
Я видел всякое. Я выжил в 90-е, я вырос в гетто, я ездил на общественном транспорте не одну сотню раз. Скорее всего – даже не одну тысячу.
Я видел многое… Видел, как по салону автобуса летит бабка с поручнем в руках. Видел, как двухметровый кондуктор выкидывает из автобуса пьяного бича, и тот летит на стоящую под дверью толпу, как музыкант, падающий в зрительный зал на концерте. Видел, как в автобусе перевозили попугая без клетки, и сам возил в автобусе крысу в чайнике. Видел в общественном транспорте собак и кошек, видел пьяных в хлам людей и трезвых, которые очень хотели быть пьяными. Видел бегущих за автобусом опоздавших, видел, как электричка забыла остановиться на станции, и тихонько сдавала к ней задом. Видел женщину, карабкавшуюся на обрыв у реки, потому что теплоход проскочил пристань, и ее ссадили на берег где придется…
Но никогда, ни до, ни после, я не видел такого сюра, как тем ранним утром на "Инской".
Утро. Темень. Трескучий мороз. Бабка запихивает в электричку упирающуюся козу…
Занавес!
То есть "Осторожно, двери закрываются!"
Вот с одной стороны, казалось бы: что такого? Ну коза, ну едет куда-то. Частный сектор же. Почти деревня. Первомайка.
Ну а с другой… Сюр! Тьма, станция, коза, аптека…
Надеюсь, я сумел передать всю сюрреалистичность происходящего в своей заметке.