Итак, я лег в больницу. Меня поселили в одиночную палату, на которой красовалось гордое "Изолятор". До введения президентом режима самоизоляции оставалось еще недели три, но я уже чувствовал себя вполне изолированным.
Заселился я утром. Улегся. Я же лег в больницу, верно? Надо соответствовать. Часов в 9 утра на обход пришел мой доктор.
- Доброе утро! Лежите?
- Лежу.
- Вот и лежите! – и собрался уходить.
- Доктор… Ну, чисто из любопытства… А на кой я лежу? Я же с тем же успехом мог бы приехать завтра утром, и лечь сразу на операционный стол.
- Надо, чтобы с вами поговорил анестезиолог…
- А дистанционно – никак?
- Надо, чтобы вы полежали и успокоились.
- Да, больничная обстановка очень успокаивает…
- Кудряшов! Тебе чего надо? ПОЛОЖЕНО ТАК! Лег? Вот и лежи.
Доктор ушел, а я остался лежать. В обед я осознал главную проблему этой больницы. Еда! То, что подавали здесь, на еду смахивало очень мало… Еще утром, уезжая в больницу, я приготовил себе вкусную яишенку с беконом, а здесь на обед мне дали горячую воду с парой макаронин, и нечто котлетообразное, которое грустно смотрело на меня из тарелки с клейстером. Я закинул все это за ухо, понял, что нифига не наелся, и пошел за добавкой.
- Знаете, у вас такая котлетка вкусная была… Мне б еще одну, а? Можно?
- Ишь чего захотел! Добавки! – возмутилась тетка на раздаче.
- Да наложи ему! Видишь, молодой, красивый… - расплылась в улыбке повариха, котлетам которой, похоже, никто не делал комплиментов уже лет 10, - ты это, заходи еще…
Всегда будьте вежливы и обаятельны с больничными поварихами. Понравитесь им – они не дадут вам умереть с голоду!
После обеда сестра позвала меня в процедурную.
- Кулачком работаем…
- А что вы мне колите?
- Антибиотик широкого спектра действия… Как уколю – сразу бегом в палату. У него побочные действия интересные.
- Очень интересные?
- Очень! Хотите узнать больше?Головокружения, тошнота, возможны обмороки…
Следующие 15 минут после укола я осознавал, что испытывала моя супруга во время токскиоза. В гробу я видел эти интересные побочные действия.
Еще несколько часов ничего не происходило. Я лежал, сидел, читал, играл, болтал с друзьями и женой в социальных сетях, и мечтал о еде. Воображение рисовало мне полоску сыровяленого бекона, которую я, даже не заморачиваясь обжаркой, кладу себе в рот. Я прямо таки чувствовал на языке его вкус… Жрать хотелось неимоверно, и я с нетерпением ждал ужина.
От скуки я попытался очаровать дежурную медсестру, и попросить ее, чтобы она познакомила меня с местным венерологом. Должно же быть в больнице отделение венерологии, верно? А у венеролога всегда есть коньяк, я в кино видел.
Не получилось. Очаровать танк Т-90 и то было бы проще. Вспомнив шутку из "Годвилля": "Добивался внимания у медсестры. Добился клизмы", я ретировался обратно в палату.
Часам к 16-ти ко мне пришел анестезиолог.
- Хронические заболевания есть?
Я перечислил, не забыв упомянуть и хроническое ебалайство.
- Последнее – это серьезно, но поправимо. Ну-с, рекомендую вам спинальную анестезию. Это когда вам делают укол в спину, и у вас отнимается все, ниже грудной клетки. Вы в сознании всю операцию. Минимальный стресс для организма.
- А стресс для меня?
- Ну… Есть маленько. Еще, правда крайне редко встречаются побочные эффекты вроде адских головных болей и полного паралича нижних конечностей, но… Не будем принимать их в расчет, верно?
- Доктор, а может все-таки общий наркоз? Я тихонечко просплю всю операцию, и…
- И у вас могут начаться суровые глюки при пробуждении. Большинство, конечно, из наркоза выходят тихо и спокойно, но все-таки это стресс для организма.
Я вспомнил, как мне в 12 лет удаляли под общим наркозом аппендицит, и меня передернуло. При наркозе в горло вводится интубационная трубка. Мне ее ввели настолько "аккуратно", что запрокидывая голову чуть не свернули шею. Минус три шейных позвонка, вылетевших во время этого действа.
Подумав, я согласился на спинальную анестезию.
Доктор ушел, и время снова потянулось медленно, как вползающий в комнату пьяный питон.
Еще час спустя заглянул мой хирург.
- Лежите?
- Лежу.
- Анестезиолог был?
- Был.
- Ну и хорошо. После полуночи ничего не есть, после 6 утра ничего не пить. Часов в 9-10 за вами придут. Операция простая, так что управимся быстро, минут за двадцать.
Стемнело. Затихли шаги пациентов и медсестер в коридоре. Я собрался спать, когда ко мне заглянул восточного вида санитар.
- Кудряшов? Пойдемте со мной в манипуляционную…
Мне как-то сразу это слово не понравилось. Противное оно. "Манипуляционная"… Но раз говорят, значит надо…
- Ложитесь на бок, колени прижмите к животу…
Так я узнал, что манипуляционная раньше называлась клизменной… С тех пор строчки из стихотворения моей любимой поэтессы обрели для меня новый смысл.
"Ваши манипуляции, ваши амбиции, акции напоказ можете сунуть в..."
В гробу я видел эти манипуляции. Хотел было пошутить, что после того, что он со мной сделал, санитар должен на мне жениться, но не стал. У меня внезапно появились новые, более насущные дела.
Но не будем о плохом.
Ночь прошла беспокойно. Мне снились бекон и манипуляции. От снов о первом я просыпался, урча животом на весь этаж, от второго – просыпался с гулко бьющимся сердцем, и тоже, в общем-то, с урчащим животом. Хотелось жрать, но нельзя.
Завтрак прошел мимо меня. Читать не хотелось, хотелось чтобы за мной поскорее приехали и забрали… Но время шло, а за мной никто не приезжал. Я болтал с женой, думал о беконе и о грядущем лете, в котором я буду здоровым, и снова смогу путешествовать и гулять по новым городам, проходя в день километров по двадцать. И вечером после таких прогулок у меня будут приятно болеть ноги, а не адски болеть грыжа…
Откуда мне было знать, что к концу мая только по официальной статистике число заболевших коронавирусом будет каждый день увеличиваться на сотню человек только в моем городе, и поход в магазин станет подобным выходу в зону посещения?
И вот, наконец, двое студентов вкатили в мой изолятор тележку. Точнее – тощенький и явно голодный студент, и симпатичная девочка, ростом мне до пупка.
- Раздевайтесь, ложитесь. Очки, крестики, цепочки, кольца, оружие, наркотики – все оставьте в палате.
Отписавшись супруге лаконичным "Повезли!", я выполнил все предписанные действия, вольготно разлегся на каталке, и приготовился к главному событию этой весны.
Укрытого простыней меня подкатили к лифту.
- Поехали через урологию? – предложил парень. – Этого лифта хрен дождешься.
- Не хочу через урологию! – возмутился я. – В этом лифте тетка вредная дежурит! Она на меня бухтела, что я с верхней одеждой. Я хочу ей показать, что теперь я вообще без одежды! Побуду немного эксгибиционистом.
Девочка прыснула, но мое замечание проигнорировала. Меня повезли через урологию…
Минут 15 езды по коридорам больницы и ожидания лифта, и меня вкатили в операционный блок.
- Кого привезли?
- 418-ая.
- Завозите. Перебирайтесь на стол.
На соседнем операционном столе лежала девушка, с которой мы недавно вместе сидели в очереди к кардиологу. В больницах вообще все помнят друг друга по диагнозам. Кирилл Грыжа. Татьяна Камень-в-желчном… Пока я укладывался на стол, у нее изо рта вынули интубационную трубку. Судя по длине трубки, она доставала в аккурат до желчного пузыря.
Меня чуть не стошнило, и я порадовался, что у меня анестезия будет спинальной.
Зря…
Вокруг меня засуетелись врачи. Померили давление, присобачили на палец правой руки прищепку. Рядом тут же запищал прибор, отмеряющий удары моего сердца.
- Садитесь. Согнитесь. Прогнитесь…
Девушка-анестезиолог водила пальцем мне по позвоночнику.
- Доктор… У меня это первая в жизни спинальная анестезия, и я немного волнуюсь. Хотя кого я обманываю… Я в панике, в рот мне ноги. Поэтому я буду вам признателен, если вы будете комментировать свои действия.
- Первая, говорите! Надо же, у меня тоже! Хе-хе! Щас будет немного больно.
- Ай, мля! – игла вошла мне в позвоночник.
- Щас больно быть перестанет… Не дергайтесь! А то у нас тут бывали случаи, что пациенты на нервах пытались со стола спрыгнуть и убежать. Далеко не убежали…
- Поймали и скрутили?
- Зачем же "поймали"? Подобрали. Ноги-то отнимаются. Все, ложитесь.
Я улегся обратно на стол. По ногам побежали мурашки... Где-то в этот момент я понял, что больше не слышу писка кардиомонитора.
- Доктор, а это прибор сдох, или у меня сердце остановилось?
- А, точно! Шняга отошла. Она все время отваливается. Ща…
Сестры споро установили передо мной тканевый экран, чтобы не травмировать меня видом моих собственных кишок. Воткнули мне в правую руку катетер и прикрутили к нему капельницу.
Спустя пару минут, возле меня снова возникла анестезиолог. Я как раз шевелил ногами, которые слушались все хуже и хуже.
- Так чувствуете? – спросила она, что-то сделав за занавеской.
- Нет.
- А так?
- Нет.
- Олег Анатольевич, можете оперировать!
Материализовавшийся у меня в ногах хирург кивнул мне, и принялся что-то там делать…
- Доктор, я еще чувствую ноги!
- Это ненадолго.
Судя по его движениям, он вовсю меня резал.
- Доктор! Но я ими еще шевелю!
- Вот и перестаньте это делать, а то я вам могу что-нибудь лишнее отрезать. Расслабьтесь!
Легко сказать "Расслабьтесь", когда вы лежите, почти не чувствуя себя ниже пояса, и зная, что вас сейчас режут.
Неожиданно в себя пришла все еще лежащая на соседнем столе Татьяна Камень-в-желчном.
- Сколько времени? – хрипло спросила она.
- Кажется 10-30, - ответил я.
- Сойдет! – ответила она, и снова провалилась в сон.
- Оклемалась. Увозите! – скомандовал кто-то, и мою соседку погрузили на каталку и, дважды врезавшись в косяк, укатили в палату.
Я лежал. Доктор резал. Рядом с ним стоял ассистент, подававший ему инструменты, и, судя по всему, практикант, время от времени задававший ему вопросы.
- Олег Анатольевич, а вот это как?
- Вот так.
- А вот это?
- А это – вот так…
- Слушайте, но ведь в учебнике же не так…
- Как это не так? У него тут все как в учебнике!
- Нет, но… Смотрите, вот тут оно вот так, а в учебнике было вот так…
- Тогда смотри, вот это перекладываем сюда, и теперь все как в учебнике. Ага?
- Ну, допустим, ага…
И вот тут я осознал, что не могу вдохнуть. Анестезия подействовала полностью, и у меня полностью отнялось все, что ниже грудной клетки. Мой большой и годами отъедаемый живот полностью расслабился и придавил все, что в нем находилось. И я, привыкший дышать животом, мог теперь дышать только грудью. Маленькими такими вдохами… Я попытался вдохнуть глубже, поднять раскрывшимися легкими живот, но тут же получил гневный окрик от хирурга.
- Кудряшов! Отставить дышать! Вы мне мешаете!
Пришлось дышать неглубоко и тихонечко…
Несколько минут спустя нарисовалась новая проблема, еще более серьезная. У меня зачесался нос. Нос вообще такая штука, которая любит чесаться в тот момент, когда в каждой руке у тебя по тяжеленной сумке, на руках спит грудной ребенок, или когда вы ты лежишь на операционном столе, привязанный к этому самому столу.
- Доктор, - обратился я к анестезиологше, - вы не могли бы отвязать мне хотя бы одну руку?
- Не положено.
- У меня нос чешется!
- Терпите!
- Ну доктор! Пожалуйста! Дико чешется! Я тихонечко и аккуратно! Давайте я вам анекдот расскажу? Если он вам понравится – вы меня отвяжете?
- Хех. Давайте!
- Горит больница. Пожарный расчет ликвидирует возгорание, после чего начальник расчета докладывает главврачу: "Пожар потушен. Пострадали пять человек… Троих мы откачали, а вот двоих, увы, спасти неудалось!" Главврач, медленно оседая на пол: "Как троих откачали? Вы же морг тушили!"
- Гыгы. Ладно, уговорили. Чешите свой нос, но потом я вас опять привяжу.
Время ползло. Хирург сосредоточенно копался в моих внутренностях. Лишенный возможности залезть в карман за смартфоном, хотя бы в виду отсутствия на мне штанов, я смутно представлял, сколько уже здесь лежу. Но по моим субъективным ощущениям, обещанные двадцать минут прошли достаточно давно.
Выглядеть Ослом из "Шрека" и спрашивать: "Мы уже приехали?" – не хотелось, да и отвлекать засунувшего руки тебе в живот хирурга – не самая удачная идея. Поэтому я просто лежал, пока предатель нос не зачесался снова.
- Доктор…
- Что? Опять?
- Да…
- Рассказывайте! – улыбнулась она. – Нос за анекдот!
- Ладно. Идет операция. Вдруг из-под стола раздается протяжное "Мяяяу!" Хирург ворчит: "Пшла вон! Не отвлекай!" Снова "Мяяяу!" Хирург, отрезая что-то скальпелем и бросая под стол: "Да на, подавись!"
- Боян! – сказала анестезиологша.
- Мяу! – сказал ассистент.
Ржали все, даже я.
- Кудряшов! – снова рыкнул хирург. – Отставить ржать! Я устал уже ваши вываливающиеся кишки заправлять обратно! Не мешайте работать!
Тут уж я не удержался, и спросил. Тем более, что анестезиолог в это время все-таки отвязала мне руку, и я смог наконец почесать нос.
- А чего так долго? Вы же говорили, что 20 минут?
- У вас грыжа давно?
- Кажется, она была со мной всегда.
- Болела часто?
- Да, частенько.
- Ну и вот. У вас тут все в застарелых рубцах. Убираю их… Работы дофига. Лежите.
- Куда ж я денусь-то с подводной лодки, да еще и без ног?
- И то верно! И хватит ржать. Серьезно, кишки вываливаются. Нервируют.
Когда у меня в третий раз зачесался нос, в операционную вкатили еще одну женщину, и принялись готовить ее к общему наркозу. Давление, пульс, катетер, капельница… Она же, видимо, волновалась еще больше меня, поэтому без конца задавала один и тот же вопрос.
- А когда вы меня вырубите?
- Скоро. Руку вытяните, пожалуйста.
- Уже вырубаете?
- Нет. Пока только ставлю катетер.
- А когда вы меня вырубите?
- Поверьте, вы узнаете об этом первой.
- Как я узнаю-то? Вы ж меня вырубите!
Наконец, хирург закончил копаться в моих внутренностях, все зашил, наложил повязку и дал отмашку везти меня обратно. Все те же тощий студентик и маленькая девочка вкатили в операционную каталку.
- Перекладывайте его!
- Э…. Мы не сможем.
Логично. Они даже вместе весили меньше меня.
- Так… Кудряшов, перелезайте.
Я честно попробовал. Но когда ты не чувствуешь себя ниже грудной клетки, перелезать куда-то весьма проблематично.
- Тааак… Нам когда-нибудь будут присылать практикантов поздоровее, а? Батенька, я вас щас подтолкну сзади. Ваша задача – вцепиться в каталку руками и лечь на бок. Начали!
Я лег.
- А теперь… Толчок!
- Пиздык! – рефлекторно сказал я, падая мордой на каталку. Кажется, нижняя часть меня последовала примеру верхней. Впрочем, уверен я не был, я же ничего не чувствовал.
- Везите!
Бренча на стыках плит, и традиционно врезавшись в косяк на выезде из операционной, меня покатили в палату.
Окончание на подходе…
Как не ржать на операционном столе
Итак, я лег в больницу. Меня поселили в одиночную палату, на которой красовалось гордое "Изолятор". До введения президентом режима самоизоляции оставалось еще недели три, но я уже чувствовал себя вполне изолированным.
Заселился я утром. Улегся. Я же лег в больницу, верно? Надо соответствовать. Часов в 9 утра на обход пришел мой доктор.
- Доброе утро! Лежите?
- Лежу.
- Вот и лежите! – и собрался уходить.
- Доктор… Ну, чисто из любопытства… А на кой я лежу? Я же с тем же успехом мог бы приехать завтра утром, и лечь сразу на операционный стол.
- Надо, чтобы с вами поговорил анестезиолог…
- А дистанционно – никак?
- Надо, чтобы вы полежали и успокоились.
- Да, больничная обстановка очень успокаивает…
- Кудряшов! Тебе чего надо? ПОЛОЖЕНО ТАК! Лег? Вот и лежи.
Доктор ушел, а я остался лежать. В обед я осознал главную проблему этой больницы. Еда! То, что подавали здесь, на еду смахивало очень мало… Еще утром, уезжая в больницу, я приготовил себе вкусную яишенку с беконом, а здесь на обед мне дали горячую воду с парой макаронин, и нечто котлетообразное, которое грустно смотрело на меня из тарелки с клейстером. Я закинул все это за ухо, понял, что нифига не наелся, и пошел за добавкой.
- Знаете, у вас такая котлетка вкусная была… Мне б еще одну, а? Можно?
- Ишь чего захотел! Добавки! – возмутилась тетка на раздаче.
- Да наложи ему! Видишь, молодой, красивый… - расплылась в улыбке повариха, котлетам которой, похоже, никто не делал комплиментов уже лет 10, - ты это, заходи еще…
Всегда будьте вежливы и обаятельны с больничными поварихами. Понравитесь им – они не дадут вам умереть с голоду!
После обеда сестра позвала меня в процедурную.
- Кулачком работаем…
- А что вы мне колите?
- Антибиотик широкого спектра действия… Как уколю – сразу бегом в палату. У него побочные действия интересные.
- Очень интересные?
- Очень! Хотите узнать больше?
Заселился я утром. Улегся. Я же лег в больницу, верно? Надо соответствовать. Часов в 9 утра на обход пришел мой доктор.
- Доброе утро! Лежите?
- Лежу.
- Вот и лежите! – и собрался уходить.
- Доктор… Ну, чисто из любопытства… А на кой я лежу? Я же с тем же успехом мог бы приехать завтра утром, и лечь сразу на операционный стол.
- Надо, чтобы с вами поговорил анестезиолог…
- А дистанционно – никак?
- Надо, чтобы вы полежали и успокоились.
- Да, больничная обстановка очень успокаивает…
- Кудряшов! Тебе чего надо? ПОЛОЖЕНО ТАК! Лег? Вот и лежи.
Доктор ушел, а я остался лежать. В обед я осознал главную проблему этой больницы. Еда! То, что подавали здесь, на еду смахивало очень мало… Еще утром, уезжая в больницу, я приготовил себе вкусную яишенку с беконом, а здесь на обед мне дали горячую воду с парой макаронин, и нечто котлетообразное, которое грустно смотрело на меня из тарелки с клейстером. Я закинул все это за ухо, понял, что нифига не наелся, и пошел за добавкой.
- Знаете, у вас такая котлетка вкусная была… Мне б еще одну, а? Можно?
- Ишь чего захотел! Добавки! – возмутилась тетка на раздаче.
- Да наложи ему! Видишь, молодой, красивый… - расплылась в улыбке повариха, котлетам которой, похоже, никто не делал комплиментов уже лет 10, - ты это, заходи еще…
Всегда будьте вежливы и обаятельны с больничными поварихами. Понравитесь им – они не дадут вам умереть с голоду!
После обеда сестра позвала меня в процедурную.
- Кулачком работаем…
- А что вы мне колите?
- Антибиотик широкого спектра действия… Как уколю – сразу бегом в палату. У него побочные действия интересные.
- Очень интересные?
- Очень! Хотите узнать больше?