Я не против ругательств. Не против матершины. Я не стану закатывать глаза, если кто-то при мне выразится на великом и могучем русском языке. И уж точно я не стану вести себя как один знакомый моей близкой подруги.
Услышав от красивой девушки слово "жопа", парень расстроился, сказал, что с таким быдлом, как она, дел иметь больше не хочет, и свалил в закат. Подруга пожала плечами, решила, что нафиг ей мужчина, у которого, по всей видимости, жопы нет, и ушла навстречу рассвету. И правильно сделала.
Однако, всему нужно знать меру. Я одно время пытался отучить своего двоюродного брата вставлять "мля" и "на" после каждого слова.
- И тут я, мля, иду, на, спотыкаюсь, на, и такой, на, пиздык, на!
- Жень, ты понимаешь, что ты выдаешь избыточное количество информации?
- Чо, на?
- Твою фразу можно сократить вдвое, если убрать из нее избыточность в виде "на" и "мля". Понимаешь?
- Я, мля, просто так говорю, на!
- Это я понимаю. Но понимаешь ли ты, что ругательство, употребляемое слишком часто, перестает быть ругательством, ибо теряет свою глубину и мощь?
- Чо, мля?
- Если ты материшься, когда идешь, когда ешь, и когда занимаешься сексом, никто не поймет, что у тебя случилось что-то экстраординарное, когда ты упадешь, подавишься, или у тебя случится самый потрясающий в твоей жизни оргазм!
- Но я, мля, для связки слов, на!
- Понятно. Ты безнадежен.
С появлением дома ребенка я, конечно, стал более сдержан в выражениях. Но, тем не менее, я продолжаю считать нормальным тот факт, что у всех нас есть жопа, а у сильной половины человечества есть еще и яйца (впрочем, они есть и у некоторых представителей прекрасной половины). А когда сын подцепил от кого-то слово "блядь", я не стал его ругать за это, а просто объяснил, что это – жесткое и грубое ругательство, которое не культурно употре… в повседневной речи, и которое допустимо в ситуации, когда случилось что-то действительно плохое и сильно тебя расстроившее.
Иными словами, кошку зовут кошка, но только не тогда, когда ты наступил на нее ночью.
Недавно прихожу домой, и Света просит меня поговорить с ребенком.
- Он в садике стал говорить "Екарный бабай!"
- Хех. И что? Это не самое страшное выражение, которое он может принести домой. Кстати, это не от меня он подцепил. Я так не говорю.
- Так Я говорю! Это мое выражение! И мне неловко, что ребенок его в садике употребляет. Ты же папа! Поговори с ним по-мужски. Попроси это выражение не использовать!
- Лады! Сынок! Иди сюда, батьке надо с тобой серьезно поговорить! Слушай! Мне тут сорока на хвосте принесла, что ты в садике стал часто говорить "Екарный бабай!"
- Да, папа.
- А ты в каком контексте это выражение употребляешь? Вряд ли ведь ты зачитывал друзьям "Меч без имени", да? Или к вам заходил некий пожилой пассивный гомосексуалист?
- Папа, а что такое гомосексуалист?
- Ты это, не отвлекайся. Когда ты это выражение употребляешь?
- Когда сильно удивляюсь чему-то.
- Понял… Сынок, маме это выражение не нравится. Давай мы его на что-то заменим? Давай, когда ты удивляешься чему-то, ты будешь говорить: "В рот мне ноги!"
- В рот мне ноги!
- Отлично! Договорились?
- Да в рот мне ноги!
- Значит, договорились. Света, проблема решена! Ребенок больше не будет говорить "Екарный бабай"!
- Да, но он теперь будет говорить "В рот мне ноги"!
- Ну и хорошо. Тебе неловко было почему? Потому что ребенок подцепил ТВОЕ выражение. А теперь он использует мое. Мне – не неловко.
Утром веду ребенка в сад. Раздеваемся… В этот момент заходит его закадычный друг Ярик. С мамой, разумеется.
Я: Здравствуйте!
Стас: В рот мне ноги, да это же Ярик!
Мама Ярика: Екарный бабай…
Ну а в качестве финала этой истории про матершину в доме – зарисовка "Утро".
Утро понедельника. Я – уже за столом, кушаю кашку, пытаясь не упасть мордой в тарелку. Из детской выходит похожий на зомби Стас, только что проснувшийся и плохо соображающий, кто он, и где он. Выходит, с закрытыми глазами шлепает к столу, садится напротив меня. Грустно смотрит на меня, на тарелку с кашей, подпирает рукой голову и глубокомысленно изрекает:
- Вот бьядь…
Кажется, ребенок усвоил, в какие моменты матерные выражения допустимы.