Я уже давно привык к тому, что меня при первом знакомстве воспринимают настороженно. Манера речи, идеи, предложения – все это автоматически настраивает людей если не против меня, то по крайней мере на подозрительное отношение. Первое впечатление обо мне коллег на последнем месте работы, например, было таким: «Странный какой-то. Пришел, сел и сразу давай работать, звонить кому-то.»
Что в этом странного – я не понимаю. «Еще недели не знакомы, а он меня уже в сауну зовет, пиво пить…» - тоже одно из первых впечатлений.
читать дальшеТак а чего тянуть-то? Есть свободное воскресенье, есть сауна, осталось пива купить…
Ко мне люди всегда относятся с подозрением. Иногда – смеются, не понимая. Я не обижаюсь. Я не просто привык, я горжусь.
Но история моя не о том. Было время, когда я являл собой довольно таки потерявшегося в жизни паренька, замкнутого, набитого комплексами как Винни-Пух опилками. И было мне 16 лет… В этом возрасте я пришел в «Оптический лицей», в 11 класс, и само собой ко мне, с удовольствием взявшемуся за учебу и принявшемуся даже о чем-то спорить с учителями, отнеслись с подозрением. А в школе любой, кто «не с нами», автоматически объявляется «против нас», это я уже проходил и неоднократно. Дети опасаются того, что не понимают, и потому стремятся уничтожить.
Я до сих пор удивляюсь тому, что в Лицее меня не сделали изгоем просто за то, что я не такой как все. Не с нами, ну так и Бог с тобой, будь одиночкой, главное нас не трогай. И я, видя такое отношение, потянулся к этим людям, и до сих пор отношусь к ним с большой любовью и уважением, хоть уже и тыщу лет не видел никого из своих одноклассников.
Но опять же, история не об этом.
Наш учитель физики объявил: «Любой, кто сделает доклад по внеурочным темам, и расскажет свой доклад перед всеми, получит хорошую оценку». По сути это означало 100% пятерку, ибо физик наш очень уважал любого, кто в состоянии сделать доклад не читая его, а рассказывая… За сентябрь я получил 4 пятерки, и заодно узнал много нового о Хиросиме, Чернобыле, Поле Дираке и рентгеновском излучении.
И вот как-то после уроков я, уже идя домой, столкнулся со стайкой наших лицейских девчонок.
- О! Кирилл! – обрадовалась мне одна из них, теперь уже не помню, кто конкретно, - Скажи, а тебе что. В самом деле нравится эти доклады по физике писать?
- Да, весьма! – ответил я, и девчонки почему-то засмеялись.
На мой вопрос «И чего вы смеетесь» они смогли ответить далеко не сразу, просто моя манера построения фраз показалась им смешной.
- «Да, весьма», понимаешь, так никто не говорит.
И тогда я задумался. А в самом деле, вокруг меня русские, славяне, в старорусском было совсем другое слово с тем же значением. Может поэтому, из-за своей более современной манеры речи, я кажусь им смешным?
- Пожалуй, вы правы, - сказал я, - Мне следовало бы ответить: «Да, вельми нравится!»
Они больше не смеялись, они молчали… И так и остались провожать меня удивленными взглядами. Ну я пошел домой, осознав, что теперь с куда большей легкостью смогу сойти за нормального человека, главное тщательнее подбирать фразы.
С тех пор, например, вместо «Большое спасибо» или «Благодарю вас» я стараюсь говорить «Вельми вами понеже», ну а «весьма», которое, как выяснилось, так непривычно слуху русского человека, полностью было вытеснено из моего лексикона словом «вельми».