У меня не было отца.
Я рос на отрицательных примерах. У меня был медленно спивающийся двоюродный брат и была крепко сидящая на игле двоюродная сестра. Была медленно сходящая с ума бабушка, которую в 70 лет маразм подкосил уже так, что она плохо отличала реальное от воображаемого. И, конечно же, у меня была мама, которая 90% своей жизни выживала, и лишь 10% - жила.
Моя психика, моя жизненна философия, строились от противного. Мне никто не показывал своим примером, КАК НАДО. Зато я прекрасно видел, КАК НЕ НАДО, и, конечно же, КАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ.
Оглядываясь назад, я удивляюсь тому факту, что я вырос человеком. Пусть со своими гусями и тараканами, но человеком, а не бледным его подобием, как очень и очень многие из моего окружения.
Но только недавно, с год назад, я стал понимать, как многого я был лишен.
Я хорошо помню свой разговор в 3 года с девочкой из детского садика.
- А тебя сегодня папа или мама заберет? – спросила она меня.
- Мама. Меня всегда мама забирает.
- А папа?
- А папы у меня нет.
Хотите узнать больше?
- Так не бывает. У всех есть папа. Меня вот обычно мама забирает, но иногда папа приходит.
- А мой – не придет. Нет у меня папы.
- Не может быть. Когда-нибудь тебя тоже папа из садика заберет.
Каким же странным казалось ей то, что у меня нет папы. А для меня это было нормой, ведь я не терял отца, у меня его просто не было. Он исчез из маминой жизни сразу после того, как стало известно, что скоро в ее жизни появлюсь я.
Когда в семь лет пацаны на улице стращали друг друга тем, что папу позовут, я отмалчивался в сторонке. Пару раз я пытался угрожать тем, что позову маму, но меня обсмеяли. Интересно, почему? Моя мама многое бы объяснила большинству их папаш. Моя мама, которая с юных лет знала, что полагаться может только на себя, была покруче многих отцов!
Так и я запомнил, что полагаться могу только на себя. Что у меня нет тыла. Дом есть, а тыла – нет. Может быть, это было и хорошо. Может быть, именно благодаря этому я добился в жизни того, чего добился. А, может быть, будь у меня тыл, я бы добился большего? Но я все больше понимаю, как мне хотелось, чтобы тогда, в семь лет, на игровую площадку пришел отец, поднял помятого меня из песка, утер бы мне кровь из носа, и угрюмо бросил моему обидчику: "Еще раз тронешь моего сына – кадык вырву!"
Но у меня не было отца.
Мне никто не дарил на 18 лет мотоцикл или мопед.
Меня никто не угощал пивом тайком от мамы.
Меня никто не учил менять в кране прокладки или чинить сломанную розетку. Я учился сам, поэтому кипяток хреначил в потолок, а меня хреначило током. Но я учился, и я умею все это! Вот только чувствую я себя ампутантом, научившимся кое-как управляться своей культей. Потому что моя жена, у которой отец был, лучше меня умеет класть кафель, и быстрее меня соберет купленный в "ИКЕЕ" шкаф.
Как-то после встречи литературного клуба один местный поэт, лет этак 22-х, пожаловался на то, что дома болтаются розетки. Отцу, мол, некогда их починить. Как же мне хотелось схватить его за грудки и заорать в лицо: "ТАК ПОЧИНИ САМ, СУКА! ТЫ МУЖИК, ИЛИ ГДЕ?"
Наверное, также ампутанты, потерявшие обе ноги, смотрят на людей недовольных тем, что им приходится ИДТИ на работу. С ненавистью!
Нет, я не ампутант. Слово "ампутант" подразумевает, что у человека была какая-то часть тела, а потом ее не стало. Я – калека с детства. У меня этой части тела никогда не было.
У меня не было отца.
В 14, в период, когда "Меня никто не понимает", не было рядом крепкой руки, которая могла врезать мне под дых, когда я кричал на мать в ответ на ее попытки заставить меня учиться. И не было плеча, на которое я мог бы опереться, вставая после этого удара, зная, что второго не последует.
У меня растет сын, сейчас ему чуть больше полутора лет. И у него есть отец.
Пусть, порою, слишком строгий, не всегда умеющий выбрать время, чтобы поиграть с ребенком, иногда грустный, разбитый и уставший, а иногда и пьяный настолько, что боится взять сына на руки, чтобы не уронить. Пусть, порою, этот отец, просыпаясь от детского плача среди ночи, думал: "Как же ты меня задолбал!" И пусть иногда он с тоской вспоминал те годы, когда они с женой принадлежали только друг другу, а не крошечному срущемуся эгоисту, который умеет только орать и улыбаться.
Все равно у этого ребенка есть отец. Очень далекий от идеала, но любящий, и готовый вырвать кадык любому, кто его обидит.
И может быть когда-нибудь, в 14, в период, когда ему будет казаться, что он один против целого мира, а родители не понимают его и не хотят понять, он бросит мне в лицо: "Ты – плохой отец!" А я не стану спорить. Я просто скажу ему: "Сынок, я правда старался. Как умел!"
А сегодня сын взял за руки меня и жену, и увел к себе в комнату. Играть. И я, не выспавшийся, злой, с больной головой и не сложившейся жизнью, улыбался в этот момент. Потому что моему сыну его кого взять за руки, а не за руку, как это было в моем детстве.
P.S. Простите. Вы наверное ждали чего-то смешного. Но это мемуары. Моя жизнь не всегда иронична.
P.P.S. Автора картинки не знаю, но взял ее тут:
skuratov-belsky.diary.ru/p209013773.htm
Она же и навела меня на все эти мысли.
-
-
07.05.2016 в 17:40-
-
08.05.2016 в 15:43-
-
08.05.2016 в 18:56-
-
08.05.2016 в 21:14-
-
08.05.2016 в 21:17-
-
08.05.2016 в 22:09-
-
22.05.2016 в 08:23Пожалуй ты прав. Лучше как мой. Лучше, чтобы его вообще не было, чем вот такое вот говно.
-
-
23.05.2016 в 06:41-
-
23.05.2016 в 06:42-
-
30.05.2016 в 09:29-
-
30.05.2016 в 17:14-
-
30.05.2016 в 17:2090% комментирующих считают, что я - долбо2,71б. 10% поняли, что я хотел сказать своей заметкой, и считают, что я хороший.
Самое забавное, что я согласен с обеими сторонами.
-
-
31.05.2016 в 14:54просто, как мне кажется, любой громче всего кричит о том, что больше всего заботит его лично) потому тот же каждый по своему прав)